Международный центр БРИКС запускает серию материалов про основных идеологов антитраста. В первой статье эксперт Центра Дарья Котова рассказывает об одном из самых знаменитых американских юристов — Луисе Брандайзе и его современных последователях.
We must break the Money Trust or the Money Trust will break us.
Последние несколько лет антитраст начал активно бороться с монополиями нового типа – крупнейшими цифровыми платформами, которые постепенно начинают захватывать и более традиционные рынки. В контексте этого особенно интересно посмотреть на трансформацию антимонопольной политики в США – на родине одновременно и антимонопольного регулирования, и глобальных цифровых платформ.
Американские законодатели и общественные активисты ведут живую дискуссию о необходимости срочно пересмотреть – ценностно и функционально – американский антитраст, который не справляется с антиконкурентными практиками GAFAM (Google, Amazon, Facebook (Meta), Apple и Microsoft). Сторонники реформы отмечают, что американский антитраст слишком буквально следует Чикагской экономической школе и сводит защиту конкуренции к эффективности, выраженной в снижении цены для потребителя, закрывая глаза на социальные последствия монополизации рынка.
Сторонники более "гуманистичного" подхода к антитрасту называют себя "необрандайзианцами" — то есть последователями Луиса Брандайза, судьи Верховного Суда США, который внес большой вклад в формирование американского антимонопольного регулирования и правовой мысли. Для исследователей антимонопольной политики Брандайз — действительно важная фигура. Его частная практика и служба в Верховном Суде США начинались во время становления антимонопольного регулирования, принятия законов Шермана и Клэйтона и борьбы с засильем трастов в американской экономике. Социально-экономический контекст сформировал взгляды Брандайза – уважение к фундаментальным гражданским правам (в том числе, к праву "быть оставленным в покое") и зависимость политической свободы от свободы экономической.
Брандайз противопоставлял крупный и временами жестокий бизнес мелким торговцам и фермерам и верил, что право на жизнь в Конституции США в первую очередь означает "право жить, а не просто существовать", а полноценная жизнь и развитие возможны только в условиях, когда способности человека могут развиваться естественно и свободно. Наблюдая еще в своей частной практике, как мелкие бизнесмены проигрывают конкуренцию крупным банкирам и промышленникам, Брандайз отмечал опасность концентрации капитала у частных лиц, которые могут начать подменять собой государство:
"Нарушение закона и разрушение доверия ожидаемы и естественным образом появляются с автократическим поведением монополии. Это прямая аналогия политической деспотии".
Взгляды Брандайза отразились на его практической работе. В своей книге "The Curse of Bigness", названной по мотивам одного из сборника трудов Луиса Брандайза, американский юрист Тим Ву описывает, как Брандайз боролся с монополией, сложившейся в железнодорожной системе Нью Хэйвена, — огромным и малоэффективным предприятием. В одной из своих речей об угрозе железнодорожного траста Брандайз описывал эту угрозу так:
"В момент создания монополии исчезает стимул, инициатива, из которых развился прогресс. Монополия умерщвляет не только потому, что лишает людей их стремлений, но и потому, что замещает множество умов одним или несколькими".
Активизм Брандайза против крупных монополий не закончился с разделением в 1910-х годах крупнейших американских трастов. Во время восстановления после Великой Депрессии администрация Франклина Рузвельта разработала Национальный акт по индустриальному возрождению (National Industrial Recovery Act, NIRA), который приостанавливал действие антимонопольного регулирования для соглашений между компаниями, чтобы позволить тем повышать цены и занижать выпуск, тем самым обеспечивая прибыль и рабочие места. Акт был оспорен в суде как неконституционное вмешательство государства в дела бизнеса. Луис Брандайз, который был в составе суда, признавшего акт неконституционным, видел в этом победу против созданной государством монополии. Это вполне совпадало с его взглядами: опасность для демократии он видел не только в экономической, рыночной монополии, но и в разросшемся, централизованном правительстве.
Современные реформаторы американского антитраста, называющие себя необрандайзианцами (в числе которых глава FTC Лина Хан, старший советник FTC Тим Ву, сенатор Элизабет Уоррен и др.), также указывают на опасность гигантских монополий, захвативших американский рынок (в первую очередь, цифровой). Их критика со стороны более консервативных исследователей и политиков основана на двух основных возражениях. Во-первых, сам Брандайз был против активного вмешательства государства в экономику, а предлагаемые необрандайзианцами реформы, по сути, напрямую и достаточно жестко регулируют деятельность цифровых платформ. Во-вторых, необрандайзианская антимонопольная политика готова пожертвовать экономической эффективностью ради социальной справедливости, хотя позиция самого Брандайза была более сбалансированной.
Несмотря на критику, необрандайзианское движение важно тем, что оно напоминает об исходной роли антимонопольного регулирования, которая была забыта после расцвета Чикагской экономической школы: антимонопольное регулирование как гарантия политической и экономической конкуренции. В своей речи в Нью-Йоркском экономическом клубе в 1912 году Луис Брандайз обратил внимание на «великую экономическую правду», содержащуюся в Законе Шермана: этой великой правдой как раз и была ценность конкуренции.
