24 ноября в Рио-де-Жанейро в рамках Форума по конкуренции в цифровой экономике стран БРИКС+ состоялась презентация очередного этапа совместного проекта по экоантитрасту Антимонопольного центра БРИКС и Международного института прикладного системного анализа (IIASA).
Цифровые платформы и экосистемы стали вызовом для антимонопольных органов по всему миру. Сложная природа экосистем диктует необходимость адаптации антимонопольного законодательства к реалиям экосистемной экономики. Директор Антимонопольного центра БРИКС Алексей Иванов отметил, что многие IT-гиганты (Tencent, Meta*, Microsoft, Alibaba) определяют себя как экосистемы и представляют собой гибкие, адаптивные структуры, феномен которых не ухватить, используя логику и регуляторный инструментарий индустриальной эпохи. Подходящим механизмом регулирования может стать экоантитраст — метод, построенный на аналогии цифровых и природных экосистем.
“Антимонопольные органы могут использовать природный подход к регулированию в той же мере, в какой бизнес перенял идеи из экологии и биологии для организации своих стратегий и бизнес-процессов”,
— подчеркнул Иванов.
Антитраст как эффективный и адаптивный инструмент возник в ответ на неспособность регуляторов конца XIX — начала XX века уловить природу нового бизнеса — первого большого треста Standard Oil, который ускользал от регуляторных мер. Сегодня конкурентные ведомства разных стран схожим образом не могут уловить природу цифровых экосистем. Активность правоприменителей чаще всего носит фрагментарный, несистемный характер, отметил Иванов. Необходимо выработать общий подход в вопросах регулирования конкуренции, как это удалось в вопросах экологии и климатической повестки, заметил он.
Программный директор IIASA Елена Ровенская представила проведенную в рамках проекта по экоантитрасту адаптацию модели межвидовой конкуренции Лотки — Вольтерры в применении к цифровым экосистемам. Она обозначила сходство характеристик цифровых экосистем и комплексных адаптивных систем в природе: гибкость, адаптивность, самоорганизация, способность методом проб и ошибок развивать качества, необходимые для развития, и отбрасывать ненужные и т. д. Цифровые платформы не ведут себя как машины, следовательно, и регулироваться должны не механистически, подчеркнула она.
“В парадигме экоантитраста антимонопольные регуляторы — не механики, а садовники, работающие с живой природой и корректирующие направление ее развития”.
В ходе сессии участники смогли высказать свои замечания касательно предложенной концепции экоантитраста и задать вопросы. Пауло Фурким де Авезедо, профессор и декан Школы права Института INSPER, отметил, что стандартная парадигма антитраста — мейнстримная экономика, и основанный на ней подход не способен справляться с регулированием комплексных систем. В этом смысле у экоантитраста есть все шансы стать новой парадигмой мышления для регуляторов. Главное — разработать инструменты поддержки принятия решений на практике.
Тембинкоси Бонакеле, экс-комиссионер Комиссии по конкуренции ЮАР, подчеркнул, что понятие “экосистемы” помогает понять пересечения в активности крупнейших игроков экономики на разных рынках и уровнях. Также был поднят вопрос о том, что такое рыночная власть в современных реалиях, когда один игрок может иметь существенное присутствие в самых разных секторах, от ракетостроения и создания электрокаров до развития криптовалют и социальных сетей.
“Правоприменители сталкиваются с серьезными вызовами. Нам нужно более внимательно следить за ростом экономической концентрации на цифровых рынках и осваивать новые подходы к регулированию, так как традиционные уже нерелевантны. Экоантитраст способен многое привнести в наше понимание этих процессов”.
Кайо Марио Перейра Нето, профессор Школы права Фонда Жетулиу Варгаса, предложил для обсуждения вопрос: не затрудняет ли концепция экоантитраста и регулятора как садовника, работающего с саморазвивающимся живым организмом, проведение регуляторных интервенций? Отвечая на вопрос, Алексей Иванов подчеркнул, что экосистемы от индустриальных систем отличает не отсутствие или наличие организующей их силы (т.е. интервенций), а структура этой организующей силы.
“Садовник имеет дело с силами, которые инициировал не он. Он обрезает дерево, чтобы придать ему форму или таким образом, чтобы оно давало больше плодов. Но рост плодов происходит потому, что дерево живет само по себе, как живой организм. Так и цифровые экосистемы: растут органически, но поддаются корректирующим интервенциям”.
В завершение сессии Алексей Иванов напомнил о главной цели антимонопольного регулирования:
“Устойчивость — конечная цель антимонопольного законодательства, мы нередко забываем об этом. Когда устойчивость станет метрикой для измерения эффективности, мы можем сформировать и практический аппарат, те самые инструменты поддержки принятия решений. Экология учит нас управлять экосистемами так, чтобы они были устойчивыми — не разрушались, а эволюционировали. Данная наука имеет более развитые модели и инструменты для достижения устойчивости определенных сложных экосистем. И эти инструменты могут применяться антимонопольными органами”.
* Meta запрещена и признана экстремистской в РФ.
Фото: Cris Vicente
